принесла

[canadianshack]

Название: Чуждый Мир
Автор: Радужная Чучелка
Фандом: Терри Пратчетт, "Плоский мир" ("Стража")
Пейринг/герои: Ваймс/Витинари
Рейтинг: PG
Тип: слэш
Жанр: романс
Объём: 520
Дисклеймер: мой только порядок слов в предложениях

ткнуть

- Чай? - голос хриплый, но такой же надменный, как и всегда.
«Покровительственный», - поправляешь себя, - «повелительствующий».
- Проклятый снег, - раздражается он, - и это даже не... Ты выяснил где мы?
Ты пожимаешь плечами и молчишь. Кругом действительно сплошной снег и странные деревья, ты таких никогда не видел. И дом, в которым вы очнулись, чужой, непонятный, и улик так много, что не знаешь, за которую ухватиться, но все они такие же чуждые и странные, как все вокруг. А еще он так близко, и убежать некуда.
С камином ты разобрался быстро, с чаем, если это действительно чай, тоже. С простуженным собратом по несчастью все сложнее. Где-то далеко тебя ждут жена и сын, вы сами неизвестно где, почему и как выбираться, но все о чем ты можешь думать... Лихорадочный румянец на впалых щеках, нервные тонкие пальцы, тихий огонь в его глазах, легкие одежды — причина простуды, ведь дома сейчас тепло и скоро цвести сирени. А он привычно язвит, отдает приказы и пытается не упустить пресловутый контроль.
И нужно думать, искать причины и пути выбраться, но ты не можешь или не хочешь. Толстые деревянные стены отрезали вас от привычного мира так же, как и от мира, в котором вы сейчас. И ты догадываешься, что виноваты волшебники, и ты уже понял, что скоро монахи вас вытащат, и ты уже знаешь, что он тоже об этом знает. Поэтому ты молчишь.
- Холодно, - хриплый голос и еле заметная усмешка.
И ты медленно, словно нехотя, тянешься к нему, берешь его ледяные пальцы в свои ладони и дышишь на них горячо и влажно. Он дрожит и не пытается это скрыть, закрывает глаза и почему-то позволяет тебе. Позволяет все. Спрятать его руки под твоей рубахой, растирать каменные плечи, пробираясь от них вдоль спины до поясницы, смотреть, не отрываясь, на непривычно расслабленное, привычно закрытое лицо, ртом ловить согревшийся воздух, прижимать к себе крепко, почти навечно. А потом он сам скользит уже теплыми пальцами по твоей спине и замирает на крыльях твоих лопаток, и тянет все ближе и ближе, так, что ты невольно тычешься ртом в его подбородок, судорожно вздыхаешь и накрываешь его тонкие губы своими губами. Немыслимо. Немыслимо хорошо. Невозможно. Невозможно сладко. Медвяно-солнечный вкус, ты и не думал, что он такой. И ты впитываешь его, облизывая и покусывая, отдавая столько же взамен. И тебе интересно, какой для него на вкус ты. Но ты молчишь, боишься оторваться, ты помнишь о монахах и о том, что скоро вы вернетесь домой. И все обязательно будет как прежде. И никогда не станет так, как сейчас.
Ты укладываешь его на какую-то толстую шкуру, тянешься к мелким пуговицам, чуть слышно стонешь от его ладоней на твоем животе. Он почти не дышит, он еще тише, чем ты. Он гладит жестко, словно хочет врасти или поверить, что это не сон.
Ты утыкаешься носом в его шею, задыхаясь от нахлынувшего жара...
Ты вздрагиваешь.

- Сэм, дорогой, проснись!
Ваймс открывает глаза и недоуменно смотрит на Сибиллу. Морщины на его лице разглаживаются, он вздыхает и улыбается. Нет никакого похищения, снега и чужого мира. Все сон. Страшный, уже почти забытый. И лишь где-то на краю сознания бьется и пульсирует желание узнать, правда ли у губ патриция медвяно-солнечный вкус.